Каникулы строгого режима - Страница 34

Положенец, казалось, никакого дискомфорта не испытывал. Привык, наверное, к прохладным застенкам карцера, хотя к холоду, говорят, нельзя привыкнуть. Присел в угол на земляную кучу, поросшую травой, и не двигался.

Кольцов закурил, пытаясь немного согреться. Протянул пачку Сумраку. Тот отказался. Не потому, что западло от мента сигареты брать, а просто потому, что не курил. (Курение — причина раковых заболеваний.) Опер искренне удивился. Столько лет в зоне и не закурить? Совсем человеческий облик потерял.

— Может, ты и чифирь не пьешь? И анекдоты неприличные не рассказываешь?

— Сразу видно — активист. «Я сегодня поймал чифириста, запишите меня в СДП…»

Больше вопросов друг другу беженцы не задавали, сидели в тишине и прислушивались к звукам наверху, словно слухачи в подводных лодках времен Второй мировой.

Когда светящаяся стрелка совершила еще один оборот, а зубы у Кольцова напоминали взбесившийся штамповочный пресс, послышался звук автомобильного двигателя. Ни опер, ни вор, как люди опытные, с места не сдвинулись — машина могла быть посторонней. Но через пару секунд сверху раздался голос Сергея:

— Мужики, вы здесь?

— З-з-з-здесь, — отозвался Кольцов, приставляя лестницу.

По взволнованному лицу однополчанина он понял, что схема дала сбой.

— Вы чего, контуженые?

Для наглядности Гагарин покрутил пальцем у виска.

— Ну, в общем, да, — согласился опер, дотронувшись до перевязанной головы. — А что?

— На фига моих бойцов покалечили?! Договорились же, что тихо-мирно через окно уйдете!..

— Так мы и ушли через окно, — растерялся Кольцов.

Сергей уставился на беглецов, как чиновник на неплановую взятку. Не подвох ли?

— Точно?..

— Да точно! Скрепку на пол бросили, окно открытым оставили. А что с бойцами-то?

— У одного башка разбита графином, у второго бутылкой из-под кефира. Руки кушаками связаны. От халатов. Рты пластырем заклеены.

— А стволы? — уточнил Кольцов.

— Стволы на месте.

— Да мы еле ноги передвигаем. Хочешь сказать, что мы двух вооруженных жлобов скрутить смогли? Даже оглоушив графином?

— А кто ж их тогда?!

— Ну, если из больницы больше никто не сбежал, значит, сами.

Из темного угла показался Сумрак.

— Во… Полезла ваша гнилуха ментовская. Как чувствовал, нельзя с мусорами связываться.

— Ты полегче… А то сейчас обратно верну, — пригрозил Гагарин, заподозривший приличные артистические способности у своих бойцов. — Мужики по-любому из-за вас пострадали.

— Это почему же?

— Их после такого на гражданку отправят без выходного пособия. И чем семьи кормить? Вот и обставились… Даже своих голов не пожалели.

— Что, здорово разбиты? — спросил Кольцов.

— До крови. Сейчас им в операционной швы накладывают. Мужики, может, все-таки вы?..

— Мы что, на идиотов похожи?! Нам же лет по пять за такое накинут, когда поймают!..

— Теперь точно накинут… Бойцам скорее поверят, чем вам.

Сумрак с Кольцовым переглянулись. Глаза не сияли радостью. Особенно у бывшего оперуполномоченного.

— Во, блин, попали…

— Говорил, надо их приложить. Не так обидно бы было.

— Ладно. — Сергей привычно поправил берет. — Времени в обрез, давайте что-то решать. В город я вас уже вряд ли вывезу.

— Ты хоть расскажи, что там творится.

— А что там может твориться? Народные гулянья? Шухер большой. Это ж ЧП областного масштаба. Без четверти три сестра пошла по нужде, увидела бойцов связанных, подняла тревогу. Я к вам как раз ехал. Тут звонок на мобилу — срочно прибыть в больницу. Пришлось сворачивать. Сейчас там начальства, как на итоговом совещании. Я под шумок свалил, сказал, поеду в город своих поднимать. И сразу к вам. Дорога уже перекрыта, каждую машину проверяют.

— Даже тебя?

— Кабы я один ехал, не проверяли бы. Не в багажник же мне вас прятать. И здесь вам оставаться нельзя — утром с собаками пойдут на прочес, найдут. План «Сирена».

— По зеленому коридору валить надо, — предложил Сумрак.

— Как это? — не понял Кольцов.

— По тайге.

— Далеко не уйдете, — покачал головой Гагарин, — от вас лекарствами за версту несет. Собаки сразу достанут. Ну, блин, заварили кашу…

— Сколько кордоны простоят? — спросил положенец.

— Дня три, не меньше. Вернее, стоять пару недель будут, но первое время на совесть. Потом расслабятся.

— Тогда слушай сюда. Вези нас обратно к зоне. Скинешь возле запретки.

— С ума сошел?

— Не дурнее тебя! Самоходов где угодно ищут, только не у запретки. Там и отсидимся дня три. А кипеж поутихнет, перевезешь нас по одному. Хоть в багажнике, хоть на крыше. Других вариантов нет.

— А с голодухи не загнетесь?

— Три дня — не голодуха. Тем более с харчами.

Кольцов вернул Сергею часы. Тот несколько секунд обдумывал предложение положенца.

— Ладно, поехали.

Он первым вылез из подвала, осмотрелся, потом позвал беглецов. Выбравшийся последним Сумрак столкнул лестницу, после чего забрался в старенькую машину Сергея.

— Опять не в масть, — мрачно прошептал он, — кругом «шестерки»…

— Это ты про кого? — уточнил спецназовец.

— Про тачку.

Возле запретной зоны, окружающей колонию, были через полчаса. Сергей привез беглых господ заброшенной лесной дорогой, показал, где лагерь. Высадив, протянул старое промасленное байковое одеяло, которым зимой прикрывал радиатор от морозного воздуха. Повезло, что так и не выложил из багажника.

— На землю постелить можно или укрыться. Подушек, извините, нет.