Каникулы строгого режима - Страница 41

К оглавлению

Сумрак вообще отказался ехать к Сергею домой.

— Ну и где тебя высадить?

— Ты про такого Шуру Цветкова слышал? За Тихомирском присматривает. Блатной.

— Слышал, — усмехнулся спецназовец, — в адресной программе он забит.

— Какой еще программе?

— По вашей поимке. Засада возле его хаты и телефон наверняка на прослушке. Так что не советую…

— А награду за нашу поимку еще не назначили? — уточнил Кольцов.

— Пока нет, но премию точно выпишут.

В итоге положенцу пришлось согласиться еще на один позорный косяк — ныкаться в ментовской хате. Да чего уж теперь: коготок увяз — всей птичке пропасть. Косяком больше, косяком меньше…

Через сорок минут проскочили пост при въезде в Тихомирск. Чуть не случилось непоправимое. Один из гаишников попросил подкинуть его до центральной площади. Отказать Сергей не мог, это вызвало бы подозрения. Кивнул на переднее сиденье. Беженцы на полу затаили дыхание и забились под сиденье. Слава Богу, пассажир был хоть и при исполнении, но крепко захмелевшим, и его совершенно не интересовало, что творится сзади, да еще на полу.

Высадив его на площади, Сергей облегченно вздохнул и свернул на темную улицу. Никаких хвостов он не заметил, но не исключено, что возле дома их тоже поджидала засада. Шансы, что наружка спит или развлекается с женщинами, конечно, есть, но лучше подстраховаться. Поэтому он высадил компаньонов за два квартала, указал на свой дом и дал наставления:

— Зайдете в первый подъезд, нырнете в подвал. Он сквозной. Дверь открыта, замков нет. Пройдите в конец дома и по одному поднимайтесь на второй этаж. Квартира шесть. Если все спокойно, на коврике будет спичка. Звонить не надо.

«Опять „шесть“, — вновь вздохнул про себя положенец, услышав непопулярную в блатных кругах цифру, — все „тритатульки“ попутал. Так и совсем скурвиться можно».

Дорога до дома обошлась без подвигов и приключений. Хотя, как известно, жизнь скучна без подвигов и приключений. Дохромали быстро. Уличное освещение — непозволительная роскошь для этих мест. Зато затопленные вонючей водой подвалы и крысы — суровая реальность. Берцы испытание выдержали, кеды — нет.

Спичка лежала на коврике. Кольцов осторожно толкнул дверь, темная узкая прихожая не таила видимой угрозы. Ни ствола в лицо, ни оскаленной собачьей морды, ни зомби с тянущимися к горлу руками.

— Свет не зажигайте, — послышался шепот однополчанина, — первая дверь налево.

В комнате горел ночник, шторы были плотно занавешены. Из мебели — книжный шкаф, шифоньер, небольшой диван и письменный столик со стопкой учебников. На стенке — репродукция шишкинских «Медведей». Между диваном и шифоньером Сергей втиснул раскладушку.

— Ложитесь… Я посты проверять. Вернусь часов в одиннадцать, дверь открою сам. Там, в ванной, бритвы одноразовые, пенка. В холодильнике сосиски, картошка. Пельмени можете сварить. Не стесняйтесь.

— У тебя ванна, что ли, есть? — переспросил Сумрак, сделав ударение на слове «ванна».

— Конечно… Но в бинтах залезать не советую. Потом не высохнешь.

— Я, считай, двадцать лет в ванне не лежал. В зонах только душ. Да и воняет от нас, как от дворняг. Не люблю.

— Спасибо, Серега, — скупо поблагодарил Кольцов, оккупируя диван, — посты как следует проверяй. На совесть.

— От тебя в Москву цикнуть можно? — продолжал выяснять бытовые условия Сумароков.

— Позвонить, что ли? Можно. Через девятку. Телефон в другой комнате.

После удобств отеля «У запретки» диван Серегиной матушки показался Кольцову райским облаком, и он сразу ушел смотреть хорошие сны, забыв даже про голод.

Удалось посмотреть только первую серию. Когда в начале второй на опера прыгнул зубастый Киллер, Евгений вздрогнул и проснулся. За окном уже рассвело. «Ролекс» показывал восемь утра.

Сумрак сидел за столом и листал школьный учебник. Одеяло на раскладушке было не смято, похоже, спать он не ложился. Ванну, судя по всему, тоже не принимал.

— Чего не спишь?

— Я Клыку звонил. — Компаньон положил учебник. — Домой. Не застал. Там баба какая-то. Якобы за хатой присматривает. Сказала, что Паша за бугор свалил, по делам. В Испанию вроде. Если эта шалава не гонит, вернется в конце июля.

— Позвони на мобильник.

— Не знаю я его мобильника. А эта лярва не дает. Мне без Паши вилы. Даже с бабками. Ксиву только он сделает.

— А этот, Цветков, кажется… Не поможет?

— Опасно. Его менты местные наверняка трясти будут. Любую подляну смухлюют, но на крюк зацепят. Если уже не зацепили. Вы по-другому не умеете.

— Умеем, — возразил Кольцов, — но сейчас не о том речь. И что ты предлагаешь? Здесь жить? Или сдаться?

— В тайгу уйду.

— До июля? К ежикам и белочкам? Приятной прогулки. Привет косолапому, если встретишь. И комарикам. Они очень обрадуются.

— Передам… Пойдем, похаваем, что ли…

Сергей вернулся в одиннадцать, как и обещал. Сегодня он взял законный «отсыпной» и на службу не собирался. Нельзя сказать, что настроение у него было праздничным.

— Плохо дело, мужики… Я утром в управу рапорта с постов отвозил. Чувствую, не верят мне…

— И что?

— В любой момент нагрянуть могут.

— А ты не пускай, — предложил Кольцов.

— Ага… Тогда точно хана. Возьмут санкцию и двери вынесут. В общем, уходить вам надо. Чем быстрее, тем лучше.

— Было бы куда, ушли.

Сумрак поведал о своем звонке в Москву.

— Три месяца?! — переспросил Сергей. — В Тихомирске? Нереально, мужики. Через неделю влетите, а то и раньше.